Добавляя последние штрихи к своему образу, Франко размышлял над тем, как его все-таки угораздило согласиться на предложение синьора, зашедшего к нему в гримерную после вчерашнего спектакля. Мужчина назвался Пасквино и передал Франко письмо с предложением выступить на частном собрании. Такие предложения всегда льстили певцу, однако на них он всегда отвечал отказом. Будучи наслышанным о том, что такие мероприятия чаще всего бывают далеки от понятия «культурные вечера», Тедески всячески сторонился таких сборищ. Однако в этот раз, он изменил своему принципу. Почему? Может быть виной тому гонорар, который ему был предложен или же ярое красноречие поверенного? А может быть в нем заговорил человек, жадный до оваций и ценных знакомств, которые чаще всего находятся именно в таких скромных компаниях. Как бы там ни было, Франко задавил в своем сердце тревожное чувство и в назначенное время уже ожидал Пасквино, любезно согласившегося проводить певца в казино. 
Тедески не видел еще никого из гостей, не видел и хозяина дома, однако за плотно закрытой дверью комнаты, которую ему предоставили, чтобы переодеться и настроится на нужный лад, он слышал голоса и смех, пусть небольшой, но наверняка благодарной аудитории. Для сегодняшнего вечера он приготовил двадцатиминутное выступление – арию Серпины из оперы «Служанка-госпожа». Женскую партию он собирался исполнять не впервые. Еще в Неаполе ему часто доставались женские роли, которые он с успехом исполнял благодаря своему удивительному голосу. Опера «Служанка-госпожа» ему очень нравилась, а образ Серпины приводил его едва ли не в восторг. Ему было легко играть очаровательную Серпину. Не смотря на свою застенчивость, он тонко чувствовал персонажа, в точности передавая присущее служанке кокетство и буйство характера. Сегодня от него не требовали актерских навыков, однако Франко решил выйти на публику в образе. На нем было длинное, но едва достающее щиколотку простое бежевое платье, плотные чулки и туфли на невысоком каблуке. Волосы были уложены в слегка небрежную прическу, которую выгодно дополняла темно-коричневая шляпка. Завершал образ легкий макияж, благодаря которому его легко можно было бы спутать с молодой синьориной.

- Синьор Тедески, гости уже собрались и ждут, - сообщил Пасквино, зайдя в комнату, где прихорашивался певец.
- Иду, - коротко ответил Франко, поднимаясь на ноги и оправив подол концертного платья.

Зала была достаточно большой и богато обставленной. Гостей было не много и не мало – все места были заняты. Женщины и мужчины, были в чудесных нарядах и карнавальных масках. Они смеялись, пили вино и  ели сладости. Однако, подойдя чуть ближе, Франко разглядел то, что сперва не заметил, будучи ослепленным ярким светом свечей и блеском драгоценностей, украшавших шеи и запястья, собравшихся здесь дам. Вертеп. Собравшиеся люди вели себя непристойно и дико. Они оголялись и трогали друг друга за причинные места не стесняясь ни друг друга, ни Господа Бога.
Лицо Франко моментально залил румянец, который удачно скрыл макияж. Певец хотел было развернуться и уйти, но как только он оказался в поле зрения господ и первая же маска встала чтобы поприветствовать его, весь зал разразился пламенными аплодисментами. Тедески замер на одном месте. Его нерешительность легко можно было списать на неожиданность ситуации. Грохот оваций все же заставил его очнуться и помедлив мгновение, Франко улыбнулся и едва заметно поклонился публике. Уходить было нельзя. Он не хотел, чтобы его прослыли трусом и глупцом.
- Рад приветствовать вас, синьоры и синьорины! – ладони в один миг взмокли, волнение мешало думать и говорить. Ему было противно находится со всеми этими людьми, однако продолжал улыбаться, неумело скрывая растерянность и испуг.
- Я спою вам арию Серпины из прекрасно оперы «Служанка-госпожа». Надеюсь, все останутся довольны, - стараясь не смотреть ни на кого из гостей, он оглянулся, чтобы поискать человека, который будет ему аккомпанировать. От сладостей, которые ему предложи карлик, Франко вежливо отказался.

Отредактировано Франко Тедески (2011-08-03 21:53:22)

Тихий шепот прокатился по зале. На задних рядах послышались приглушенные смешки. Франко готов был провалиться на этом самом месте. И наряд его теперь не казался певцу уместным. Неловкость моментально сковала его, хотя боязни сцены Тедески никогда не испытывал. Плюс ко всему он не знал, куда деть свой взгляд, ибо, куда не посмотри, кругом полуобнаженные женщины, ластящиеся, словно кошки к опьяненным страстью и вином мужчинам. Всего лишь находиться в таком месте было для него из ряда вон выходящим. Все это сборище напоминало ему фрески с изображением на них сцен Ада, которые он однажды увидел в одном храме в Неаполе. Главное сейчас не потерять самообладание, спеть и в спешке покинуть этот чертог, в котором он к несчастью оказался.
Наконец он выхватил взглядом музыканта, который поднялся с одного из многочисленных диванчиков, высвобождаясь из жарких объятий двух девиц, которые ни в какую не хотели его отпускать. Слегка шатающейся походкой, мужчина направился к клавесину. Прежде чем сесть за инструмент, который был настолько изящен и красив, что захотелось навсегда запечатлеть его в своей памяти, мужчина снял свою маску, обнажив серое, безжизненное лицо. Франко по наивности решил, что этот человек болен и мысленно пожалел его. Музыкант зашелестел нотами, затем на мгновение замер, прикрыв свои опухшие веки, видимо настраиваясь на нужный лад. Его пальцы невесомо коснулись клавиш, извлекая из клавесина нежный, ласкающий слух звук. Музыка с каждым тактом набирала темп, заполняя даже самые отдаленные уголки огромной залы. А Франко, положив свою взмокшую ладонь на крышку клавесина, запел. В этот момент ему стало свободно и легко. Все тревоги ушли на второй план, давая возможность его душе рассвести буйством красок. Серпина, чью роль исполнял сейчас Франко – «негодная девчонка» и очаровательная плутовка. Она ведет себя в доме хозяина Уберто, как госпожа и в какой-то момент решает хитростью и ловкостью завоевать сердце своего господина, для чего подговаривает верного слугу хозяина Веспоне, переодеться гвардейцем и устроить дебош. После история повествует о встрече Серпины и Уберто, в результате которой служанка рассказывает хозяину, вымышленную историю о своем скором замужестве с гвардейцем, который грозится кулачной расправой, если у Серпины не будет богатого приданого.  За не столь длинное выступление Франко удачно вжившись в роль с невероятной легкостью сумел показать публике плутовку Серпину во всей красе. Расхрабрившись, он оставил клавесин и пустился легкой, летящей походкой молодой вертихвостки по залу, демонстрируя публике не малый диапазон своего голоса. Свободно фланируя между сидений, Франко не оставил без внимания почти никого, старательно не замечая, откровенные позы своих слушателей. К началу следующей арии, он очень выгодно остановился у кресла, в котором подперев ладонью подбородок сидел мужчина в бауте. Очевидно, это и был хозяин дома, а раз так, Франко решил, что именно он станет невольным участником его маленького представления.
Музыка сменилась с заводной на более тихую и плавную. В этой части «Серпина» встретилась со своим господином и стала рассказывать ему свою грустную историю. Она стола напротив «Умберто», сложив руки на своей груди, так будто держала у сердца птицу. Ее голова была опущена, а лицо было полно грусти и невероятной тоски. Франко то приближался к Бауте, то отдалялся на шаг назад, закрывая лицо руками. Весь его образ был переполнен печалью, голос Франко, переливаясь, трогал умы и сердца собравшихся, заставлял сопереживать девчонке, не смотря на то, что беда ее была вымыслом.
Замолчав Тедески, не шелохнувшись ждал окончание арии и когда музыка стихла, молодой человек заулыбался и низко поклонившись в три стороны быстро направился в отведенную для него комнату. Как только музыка стихла, все вернулось. Он более не был Серпиной, он снова был Франко Тедески, оказавшимся в принеприятнейшей ситуации. И лишь оказавшись за дверью своей комнаты он смог, наконец, выдохнуть с облегчением, будто бы дубовая дверь могла уберечь его от зла. Не теряя времени, он стал спешно собираться.

Отредактировано Франко Тедески (2011-08-04 18:26:11)

Франко быстро сложил в небольшую сумку весь грим, который использовал для создания образа, оставив только небольшой бутылек с оливковым маслом и чистые тряпки. Предстояло еще избавится от платья и переодеться в мужскую одежду, но сперва Франко решил очистить лицо от грима, дабы не испачкать наряд. Сев перед зеркалом и капнув несколько капель масла на тряпку, он стал аккуратно протирать лицо.
Судя по аплодисментам и возгласам, которые не смолкали чуть ли не минуту, а то и больше, выступление Франко тронуло сердца собравшихся. И, вероятно, он был бы рад таким овациям, если бы не то, что он увидел в этом зале. Почему же Пасквино ничего не сказал о том, что это будет за вечер? Боялся, что Тедески откажется? Не удивительно, какой бы уважающий себя певец согласился петь в этом вертепе? Франко был зол на поверенного и на хозяина казино тоже, который таким вот обманным путем заманил его в это жуткое место. Певец на миг остановился, чтобы прочесть короткую молитву во спасение своей души, ведь тревожное чувство так и не покинуло его и как видно, не напрасно.
Буквально через пару минут за спиной сопраниста жалобно скрипнули петли и послышался веселый смех. Франко обернулся, едва не уронив бутылек с маслом на пол. Это был мужчина в бауте. Хозяин этого дома.
- Почему мне не сказали, что это будет за собрание? – Вместо ответа, Франко задал свой вопрос. Теперь, когда он стер с лица почти весь грим, можно было оценить насколько же сильно полыхает его лицо. То ли от негодования, то ли от смущения. Ему явно было здесь не место и недомолвки, он расценил как злую шутку, которую он ни в коей мере не находил смешной.
- Я не останусь здесь ни на минуту дольше, чем могу себе позволить. Полагаю, все условия контракта соблюдены и меня здесь ничего не держит? – Не дожидаясь ответа на свой, скорее, риторический вопрос, юноша вновь повернулся к зеркалу, завершая необходимые косметические процедуры.

Отредактировано Франко Тедески (2011-08-04 19:57:49)

- Нет, не пел, - коротко ответил Франко. Оборачиваться не было никакой необходимости, хозяина казино он видел зеркале перед собой, и его баута в отражении выглядела еще более зловеще. Синьор вел себя достаточно развязано, даже нагло. Франко предпочел не замечать этого, списав подобное поведение на алкогольное опьянение, которое без сомнения имело место быть. По-видимому, единственным трезвым человеком здесь, был сам Тедески и на мир он взирал совсем другими глазами.
- В доплате нет никакой необходимости, - ответил певец, убирая тряпки в сумку с гримом. Выслушав синьора, ему стало вдруг ужасно стыдно. Возможно, хозяин дома действительно не предполагал, что Франко не выступает на подобных мероприятиях и попросту ошибся в суждениях. Разве он виноват в том, что не имел в своем распоряжении достаточным количеством информации. Франко расценил слова мужчины, как искренние извинения, не уловив в них и грамма сарказма или иронии. Юноша заметно стушевался. Обернувшись лицом к синьору, он негромко сказал
- Простите меня за мое поведение, синьор. Я сделал поспешные выводы, о чем сожалею, - в этот самым момент за дверью послышались голоса, а еще через минуту некоторые из гостей, под предводительством достаточно миловидной дамы, без стука, без звука просочились в отведенную Франко комнату. Их нетерпение, характер которого Франко не сумел определить в силу юного возраста и церковного воспитания, переходило всякие границы. Все они были похожи на стервятников, собравшихся вокруг куска свежего мяса. Это немного пугало.
Франко чуть наклонился вперед, чтобы из-за загораживающей обзор фигуры хозяина казини, окинуть внимательным взглядом всех собравшихся и оценить ситуацию. Затем вернувшись в прежнее положение, он поманил синьора в бауте рукой, призывая немного наклониться вперед.
- Можно ли попросить их удалиться? – вполголоса Тедески сообщил свое желание на ухо мужчине, чьего имени даже не знал. Сам попросить гостей уйти он постеснялся.

Толпа оказалась просто неуправляемой. Даже на просьбу оставить певца в покое, страждущие внимания кастрата, пропустили мимо ушей. Франко уже готов был впасть в отчаяние. У него не было никакого желания общаться с этими развратниками, тем более что и общих тем у них быть не могло. Конечно, оставлять публику без внимания было не хорошо, однако, учитывая обстоятельства, Франко не видел в своем решении ничего предосудительного. 
Тедески все же мягко улыбнулся гостям, понимая, что ему, хотя бы отчасти, придется играть по их правилам, чтобы хотя бы немного удовлетворить их странный интерес к его персоне.
- Господа и дамы, вы так нетерпеливы, - певец коротко рассмеялся, демонстрируя публике его расположение к ней, на которое был только способен сейчас.
- Я обязательно присоединюсь к вам позже, в зале. А сейчас мне необходимо немного отдохнуть, привести себя в порядок и сменить сценический костюм на более удобную одежду, - на самом деле, ситуация постепенно доводила сопраниста до состояния тихой истерики. Ему было странно просить людей об элементарной возможности отдохнуть после выступления. Он расценивал такое поведение, как неуважение к нему. Гости видели в нем забавную игрушку, на которою можно полюбоваться и потискать, заставить плясать до изнеможения или петь до хрипоты. Ни поэтому ли гонорар был столь высок?
Меж тем юноша уже не мог скрывать свое волнение. Его пальцы намертво впились в спинку стула. Ему не хватало воздуха, корсет ужасно давил, хотелось побыстрее от него избавиться. А у Франко, уже не было еще каких-либо более-менее веских доводов, которые могли бы заставить гостей уйти. Да и хозяин дома, которого, как оказалось, звали Грациано, не слишком то помогал. Ему эта ситуация явно доставляла удовольствие.

Гости ушли, дав Франко, наконец, свободно выдохнуть. Теперь перед ним стояла дилемма. Обманывать было не в его правилах, но идти снова туда, в зал, полный людей, чей интерес ограничивается лишь плотскими утехами, ему страшно не хотелось. Как и любой нормальный человек, он сторонился всего чего не понимал. А все что не входило в религиозную бытность, он панически боялся. И здесь  было множество причин. Он признавал половые отношения только для зачатия детей, в остальных случаях он находил это занятие низменным и пошлым, обезличивающим человека и делающим неприглядным в глазах Господа. Он, как ярый фанатик на протяжении всей своей сознательной жизни пытался сохранить чистоту своей души и своих помыслов. Просто потому, что он был так воспитан и другой жизни не знал. Вероятно, значительную роль в этом сыграло то, что он стеснялся своего тела. Считал себя неполноценным и это, в свою очередь, здорово вписывалось в его сознании, как испытание ниспосланное Господом. С такими мыслями жить было немного легче, но, к сожалению, это не умоляло все его комплексы, которые разрастались в нем в геометрической прогрессии.
Грациано же решил остаться и даже предложил свою помощь певцу, жаждущему избавиться от удушающего его наряда. В этом предложении он не усмотрел ничего пошлого и поэтому согласился, кивнув мужчине в ответ. Поднявшись со стула, он повернуться к нему спиной, чтобы Грациано мог расшнуровать корсет.
Неожиданный  вопрос немного озадачил юношу, однако ответ поступил незамедлительно.
- Наверное, по той же причине, почему вы в открытую не насмехаетесь надо мной, - к чему было лукавить, когда все было и так понятно. Теперь, сняв маску, мужчина более не изъяснялся в шутливой манере. Франко представлял себе Грациано совсем не так и уж тем более его удивило выражение его лица. Мужчина выглядел уставшим и пресытившимся хищником. Жизнь была ему не в радость и даже развлечения не доставляли ему удовольствия.
- Если они вас утомляют, почему вы с ним общаетесь? – Не громко поинтересовался Франко, все так же обращая свой взгляд к полу. Грациано был похож на наркомана. Его увлечения медленно но верно становились его погибелью. В погоне за ощущениями, в конце концов, он убьет другого человека или себя самого, в этом Франко почти не сомневался.
- Обратитесь в веру, синьор. Господь вылечит вашу душу.

Отредактировано Франко Тедески (2011-08-08 12:22:04)

Пальцы мужчины принялись ловко расшнуровывать корсет, будто бы он всю жизнь этим занимался. Всего пара минут и певец смог вздохнуть полной грудью, прогоняя легкое головокружение от охватившего его волнения.
- Вы не правы, синьор, я не отношусь к вам или вашим гостям со снисхождением. У меня нет права судить вас. Однако, то, что я увидел, было для меня дико. Признаюсь Вам, я не хочу возвращаться к вашим друзьям. Мне неудобно в их компании, - как ни странно, но в обществе Грациано ему было более-менее комфортно. Хотя бы потому, что он не отпускал пошлых шуточек, не требовал внимания Франко как одержимый и, по сути, был самым одетым человеком в этой компании. Так как полагается быть достопочтенному сеньору. Тедески было просто стыдно даже посмотреть на обнаженную грудь девицы, а в зале едва ли не каждая дама демонстрировала свои прелести мужчинам, которые так же не особо отличались опрятностью.
Франко вздохнул. Синьор был отчасти прав. В этом мире никто не без греха. Однако, певец все же верил в раскаяние и в то, что души людей не настолько черны, как их малюет  Грациано.
- Не нужно меня убеждать, синьор. Речи Дьявола сладки, но лукавы. Вы правы, ваша публика, возможно, ничем не лучше той, которую я лицезрел в театре. И я пою одинаково хорошо для любой публики. В этом вы могли убедиться десятью минутами ранее. Я выполнил условия договора и все остались довольны, разве нет? – Франко, придержал корсет руками, когда он окончательно ослаб на его худом торсе и повернулся к Грациано лицом. Тот задал ему вопрос и теперь смотрел на него прямо, непоколебимо. – От скуки, синьор Грациано. Вера не является обязанностью и посещение храма тоже. Вера в Господа это образ жизни. Право выбирать себе путь, есть  у любого человека. Вы не должны ни в кого верить. Простите, если своими словами заставил вас так думать.
«Вы уже в аду, синьор, разве вы не видите?» - Франко поднял глаза и внимательно посмотрел в лицо мужчине. Всего на мгновение задержав взгляд, юноша  отошел от синьора на несколько шагов и укрылся за ширмой. Уже через пару минут атрибуты женского наряда оказались перекинуты через нее. Его простая, но достаточно дорогая одежда висела тут же и Франко стал быстро одеваться
- В Венеции достаточно талантливых сопранистов. Почему вы пригласили именно меня, синьор… - тут Франко как будто бы замялся, а затем спросил. - Как мне вас называть синьор? Я ведь даже не знаю вашего имени.

Отредактировано Франко Тедески (2011-08-09 13:18:13)

- Ладно, - негромко ответил Франко присев на краешек стула, что стоял поодаль от него. В спорах он всегда проигрывал и почти никогда не мог отстоять свою точку зрения в светских беседах. Тягаться же с человеком, чей статус и чье положение было намного выше положения Тедески, было глупым и даже бесполезным занятием. И с чего юноша решил, что сможет вложить в простую истину человеку, который уже достаточно взрослый, чтобы принимать свои собственные решения? Еще несколько лет и он бы сгодился Франко в отцы. Даже не видя синьора, сопранист сумел различить в его голосе особые нотки, которые моментально сбили с него спесь. Рассуждать на высокие темы Тедески больше не хотелось. Равно как и оставаться в этом доме еще хоть на минуту дольше.
Тонкая перегородка, разделяющая представителей двух сословий - самого верхнего и нижнего, была ничтожным препятствием. Своими словами и своим тоном синьор напомнил Тедески кто он и кто тот человек, с которым певец говорит. Вот чего не было в его селе – делений на сословия. Все были фермерами или землепашцами и никому ничего не нужно было доказывать. Хоть Франко был и мал, но помнил это отчетливо.
Задумавшись, он бы и просидел на этом стуле до скончания веков, если бы, синьор не стал отвечать на его вопросы. Так с именем разобрались. А вот следующие его фразы поставили Франко в тупик. Он моментально забыл о грубости и прямолинейности Грациано, услышав его предложение. Юноша медленно поднялся и выглянул из-за ширмы.
- Вы хотите быть моим … спонсором, синьор Оттобони? – Франко был в смятении. Он не знал, как реагировать на подобное заявление. Конечно, он слышал о богачах, которые готовы вкладывать деньги в своего «избранника» ради целей о которых юноша не мог и догадываться. Франко не слишком был симпатичен этот человек, но он предлагал ему реальную помощь, от которой было бы глупо отказываться. Может быть, его талант действительно чего-то да стоит?
Но, слепая радость быстро прошла, оставив вместо себя сомнения. Вдруг Оттобони обманет? Может ли? И каковы условия? Сам бы наивный добропорядочный Франко ни за что бы не допустил в своей голове такие мысли. Однако пообщавшись с местными певцами, он много о чем был наслышан. Проще говоря, местные дарования его напугали, обрисовав ему тамошних благодетелей чуть ли не зверьми, вытягивающими из талантов деньги.
Чуть помедлив, парень окончательно вышел из-за ширмы и стал собирать женские тряпки.
- А каковы будут условия нашего сотрудничества, синьор Оттобони?

Отредактировано Франко Тедески (2011-08-09 20:52:06)

Грациано говорил, говорил и чем больше Франко слушал, тем приятней ему казались его слова. Синьор был прав во всем без исключения. И в том, что Франко искал лучшей судьбы, и в том, что дышал овациями. Один раз вкусив все прелести славы, уже не можешь отказаться от этого наркотика. Захочешь больше, больше, больше. И он понимал, что слава затмевает разум, и он меняется и как ему казалось не в лучшую сторону. Он тщетно пытался спастись ежедневно зачитывая на память «Отче наш», но это не приносило сколь видимого результата. В пору бы отказаться сейчас от предложения синьора, но Франко пока не торопился отвечать. Собрав женские тряпки, он упаковал их в сумку, продолжая слушать благодетеля. Время от времени он кивал в ответ, соглашаясь с услышанным, но ни разу не поднял глаз на мужчину. Внутренне он разрывался на две части. Одна его часть не желала сотрудничать, как было верно подмечено, с этим греховодником. А другой его части было не слишком интересно как синьор проводит свое свободное время, ведь то, что он предлагал было намного весомей горстки грехов, за которые все же ему одному придется расплачиваться. Конечно, нельзя было сказать, что Оттобони делает доброе дело. Если подумать, Франко станет для него всего лишь не плохим способом, чтобы заработать приличную сумму денег, но певцу было все равно. Грациано мог оказать Тедески серьезную помощь, вложив свои деньги в его талант. О сопранисте может заговорить не только вся Венеция, но и Италия, возможно, вся Европа!
Задумчивость певца разбила последняя фраза синьора, который предложил певцу все же присоединиться к гостям в зале. Что ж, Тедески обещал и с этим ничего не поделаешь. Нужно идти. Завершая туалет Франко распустил волосы и причесал из своей пятерней. После сказал, подняв, наконец, взгляд на мужчину
- Мне нравится ваше предложение, синьор Оттобони, - очевидно его ответ можно было расценить как согласие. В любом случае, им еще многое нужно обсудить в другой, более тихой обстановке.
- Да, я иду, - ответил певец и решительно направился к двери, ведущей в залу, залитую янтарным светом множества свечей.

Отредактировано Франко Тедески (2011-08-11 17:11:32)