Милена Контарини не любила такие встречи. Со времени поступления её на службу Трибуналу сегодня днём должна была состояться уже третья. Извещения о них поступали накануне короткой запиской, переданной посыльным, что на какое-то время полностью выбивало её из ритма жизни. Возможно, в дальнейшем Милена научится принимать письма от инквизиции со всем спокойствием и без всякого внутреннего трепета, не станет отменять запланированный на вечер выход в свет, быстро дополнит последними сведениями почти готовый к подаче отчёт и с умиротворением дитяти проспит остаток ночи. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. Тревожные, сумбурные мысли о её работе и предстоящей встрече, сомнения в том, насколько точно и правильно она понимает и исполняет данные ей инструкции, всплывающие среди муторного сна строки и фразы её готового к подаче отчёта – всё это оканчивалось только лишь с первыми лучами солнца, которое своим светом словно бы рассеивало всякие страхи и волнения в её душе. Милена совершенно точно знала, что поступает она правильно, с какой стороны ни посмотри, что ничего её жизни и благополучию совершенно не угрожает, ведь она нужна Трибуналу намного больше, чем он ей, а в свою работу вкладывает все силы и умения, что у неё есть. Да и сами встречи проходили заурядно, спокойно, так, словно бы тайные любовники встречались где-то за чашкой кофе вдали от любопытных глаз. Полидори вёл себя тактично и достаточно легко, по-деловому кратко и информативно инструктировал женщину, одновременно играя роль галантного кавалера, но всегда при этом скрываясь за баутой. Милена тоже прибегала к обычной маскировке. Сегодня она выбрала чёрную плотную вуалевую маску на пол-лица, тёмно-синее элегантное неброское платье и накидку с капюшоном в тон.
Первое, что бросилось в глаза при входе в кофейню – футляр с серебряной застёжкой на одном из столиков у стены.
- Добрый день, - без всяких реверансов женщина легко опустилась на своё место напротив с вежливой улыбкой на губах. – Надеюсь, я не заставила вас долго ждать, - Милена сбросила капюшон на плечи, открывая голову и шею. Была бы её воля, она не куталась бы с головы до ног в такую жару. – Я тоже с удовольствием выпила бы лимонаду, синьор Вито, - на этот раз к улыбке добавилось немного очарования и женского кокетства, отчасти по привычке Милены именно так разговаривать с интересными мужчинами, отчасти ради выбранных ими ролей.

Отредактировано Милена Контарини (2012-05-01 16:20:28)

Даже если бы Бертнардини не кашлял, его всё равно можно было бы узнать по противному, скрипучему голосу. Милена, услышав этот звук несмазанных петель тяжёлой двери, замерла на месте, в полудвижении, а затем продолжила поворот головы намного медленнее, чем начала, степенно выпрямила спину, садясь прямо, с достоинством. Улыбка не исчезла с лица, просто стала остекленевше-любезной. Сказать, что она была неприятно удивлена, было мало.
- Ах, это вы, синьор, - из осторожности, памятуя об условиях, поставленных ещё на первой встрече, Милена не называла вслух фамилию собеседника, но с удовольствием проговорила её мысленно, с самой брезгливой, презрительной интонацией: - "Бертнардини!"
Слуга поставил на стол кувшин лимонада, но добродетельный синьор даже пальцем не пошевелил, чтобы наполнить стакан для измученной жарой женщины. Милена сама твёрдым движением руки налила себе полстакана живительной влаги и с удовольствием поднесла лимонад к губам. Первая же фраза застала её врасплох, благо, что удалось замаскировать лёгкую досаду, делая первый глоток. После короткой паузы, позволившей привести мысли и эмоции в относительный порядок, синьор Бертнардини отдал приказ, игнорировать который представлялось невозможным.
- Что я знаю? - Милена отвела взгляд в сторону, с небрежным любопытством разглядывая мужчину в точно такой же маске и плаще, что и на инквизиторе, за соседним столиком. Можно было представить, что она рассказывает добытые ею сведения именно ему. - Юлию могли как похитить, так и сама она могла принять решение покинуть стены оспедали. Пока характер преступления до конца не выяснен. Одно очевидно, побег был выгоден только ей или же некоему мужчине, с которым её видели. Ходят слухи, что у неё с ним была любовная связь. Слухи пока не подтверждены и не проверены, все, кого я успела допросить, лично ничего не видели, передают только одну и ту же версию с небольшими отклонениями в деталях, то есть, пересказывают те же слухи. Что касается сторожа, то его тоже пока найти не удалось. Ясно только с определённой очевидностью только одно: в ночь побега или же похищения он был пьян, до потери самоконтроля, находился в глубоком сне, что и позволило осуществиться преступлению. Были использованы ключи сторожа, по всей видимости, которые тоже найти пока не удалось, - Милена перевела взгляд на синьора инквизитора. - Это всё, что я знаю, - не расслабляясь ни на йоту, медленно допила лимонад, поставила стакан на стол.

Отредактировано Милена Контарини (2012-05-03 12:24:12)

"Хорошо, синьор Бертнардини? Ну, это вряд ли. Такое малое количество информации не может быть ничем хорошим", - своё удовлетворение от увиденного в сочетании с собственными выводами синьора старательно скрыла.
Сообщение о том, что сторожа всё-таки нашли и уже его пытают, Милена восприняла спокойно. Странно было бы, если бы инквизиция не смогла найти его ни среди живых, ни среди мёртвых. Хотя, страдальца следовало бы пожалеть, но не ей же этим заниматься, в самом-то деле!
Синьора Контарини, сознательно копируя позу сидящего напротив мужчины, откинулась на спинку стула, только лишь её рука не лежала на столе, а раскинула веер. Воцарилась продолжительная пауза, во время которой Милена, неторопливо обмахиваясь, обдумывала свои последующие действия. Очевидно, что инквизитор закинул для неё удочку и теперь сидел, ждал, когда она проглотит крючок. И если бы не снедаемое изнутри любопытство, Милена гордо бы проигнорировала наживку, выдерживая паузу хоть полдня. Это ведь не она назначила встречу синьору Бертнардини, а её пригласили.
- Что-то удалось узнать? - её взгляд остановился прямо на прорезях бауты, голос, как обычно, изобиловал мягкими, глубокими интонациями, звуки текли неторопливой рекой. Вот уж чем, а своим голосом женщина умела управлять в совершенстве, благо, все учителя Оспедалетто постарались для этого. Милена сама не заметила того, как улыбка постепенно исчезла с её лица, застывшем  спокойной, отвердевшей маской. Уж если сдавать позиции, то с королевским достоинством.

Резкий хлопок ладонью по столу, скрытый гнев в интонациях, короткая отповедь - нет, такого синьора Милена не ожидала вовсе. Она уже много лет как отвыкла от каких-либо приказов, окриков или даже просто  командного тона. Мерное покачивание веера прекратилось вмиг, женщина замерла неподвижной статуей, выслушивая дальнейшие распоряжения. После менторской речи Бертнардини она ещё выдержала несколько секунд, а затем резким щелчком закрыла веер.
- Будьте так добры, синьор Бертнардини, с этого момента и впредь бейте по столу в моё отсутствие, скажем, у своей прислуги под носом, - Милена гневно указала веером на ладонь инквизитора и тут же "выронила" его, позволив свободно повиснуть на кисти; тон голоса был только что сух, но вот уже, мгновением позже, засочился елейной мягкостью с долей ехидства. - Или вы запамятовали, что я жена такого же нобиля, как и вы сами? Ах, простите меня, глупышку, - к интонациям добавилась и соответствующая игривая, полуязвительная улыбка, - вероятно, это ваш преклонный возраст является причиной такой забывчивости. Я даже помыслить не могу, что вы в своей дальней молодости так обращались, скажем, со своей супругой! И конечно, мне даже в голову придти не может, что в вас взыграла обычная  зависть к моему мужу, у которого в его пятьдесят три года есть такая... верная и любящая его всем своим сердцем жена, - сопровождаемый тяжёлым трагическим вздохом на стол из внутреннего кармана накидки лёг запечатанный сургучом белый прямоугольник, хранящий ценную информацию. Ладонь Милены мирно покоилась на документе, и это только казалось, что она лежит подобно лёгкому пёрышку.  - Признаюсь вам откровенно, как на исповеди, синьор, мне порою так тяжело разрываться между своим долгом и своей семьёй, моим дорогим возлюбленным супругом. Он ведь так нуждается во мне, так скучает без моей ласки и внимания! Но, увы! У каждого из нас свои обязанности перед республикой. У вас свои, а у меня - свои. Не так ли? - синьора проговорила последние фразы тихо, с должным внушением и тонким намёком на то, что должность инквизитора не будет принадлежать Бертнардини больше года, а она будет работать на трибунал пару лет уж точно. Да и нужна она им намного больше, чем они ей. - И я верой и правдой буду служить республике до конца дней своих, отдавая всю себя, все свои таланты и способности, ум и сердце - родной Венеции. Пусть даже в ущерб личной жизни, - женщина скромно опустила глаза вниз, на свою руку, удерживающую донесение. - И смею надеяться, - вот тут важная, значимая пауза, говорящая больше, чем последующие за ней слова, и взгляд точно в прорези маски, - моя Родина будет мне благодарна, - документ по треть пьеды продвинулся по столу вперёд, к инквизитору. Синьора Милена улыбнулась мягко, сияюще, как Дева Мария своему Младенцу.
- Конечно, я познакомлюсь с русскими, - грациозно поднимаяясь из-за стола. Комментировать ещё как-то разжёванную для неё досконально, как для последней дурочки, последнюю инструкцию Милена не стала. - И да... Третий помощник. Думаю, кандидатура Виченцо Алори подойдёт.
Синьора  не спрашивала, а скорее утверждала, снова играя кокетливой улыбкой и обмахиваясь веером.
- Была счастлива с вами увидеться, синьор! До новых встреч, которые я, уж поверьте, буду с нетерпением ждать.
Изящный поклон, неторопливый разворот и выход королевской поступью из этой проклятой кофейни с высоко поднятой головой.

Отредактировано Милена Контарини (2012-05-12 23:36:35)